Никита [ИАКИНФ] Бичурин - СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ Китайской империи

В 1829 г. вышел в свет новый труд Н. Я. Бичурина «Описание Чжуньгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем [15] состоянии». Он был основан на переводе трех китайских источников: «Си-юй-чжуань» («Повествование о Западном крае»), «Цянь хань-шу» («История ранней династии Хань»), а также «Си-юй вэнь-цзянь лу» («Записки об услышанном и увиденном в Западном крае»). Последний источник представлял собой сочинение одного маньчжурского чиновника о своем путешествии в Синьцзян. Изданная в 1773 г., эта книга в русском переводе была снабжена указателем древних географических названий с их современными эквивалентами. Высоко оценивая значение нового труда Н. Я. Бичурина для русской и мировой науки, Н. А. Полевой в своей рецензии отмечал, что «превосходно зная историю и географию Средней Азии, о. Иакинф выбирает именно те предметы, которые более всего возбуждают наше любопытство и всего менее нам, европейцам, известны» (Московский телеграф. 1829, год 25. Прибавление к No 3.).

Издание Бичуриным «Записок о Монголии» и других книг в конце 20-х гг. сделало его имя известным не только в России, но и в Западной Европе, особенно во Франции, где труды Иакинфа не только высоко ценились, но и переводились. Французские переводы работ известного «хинезиста» издавались и в Петербурге (например, «Описание Пекина», составленное на основе данных китайских источников и личных наблюдений).

В 1831 г. в качестве помощника П. Л. Шиллинга, командированного в Восточную Сибирь для ознакомления с русско-китайской торговлей и отыскания монгольских и тибетских книг по истории буддизма, Н. Я. Бичурин отправился в Кяхту, где из детей кяхтинских купцов и мещан организовал группу с целью обучения их китайскому языку. Во время поездок с П. Л. Шиллингом по Забайкалью он встретился с декабристом Н. А. Бестужевым, который подарил русскому ученому четки, сделанные из кандалов, и акварелью написал его портрет. На обратном пути в Петербург Н. Я. Бичурин по поручению заболевшего Шиллинга совершил путешествие из Томска (через Змеиногорск) в Семипалатинск, а оттуда через Оренбург в Казань. В Москве в его честь был устроен обед, на котором присутствовали многие известные писатели и ученые. За обедом, как писала тогда московская газета «Молва», прозвучал тост «за ученых, которые показали Китай русской литературе со всеми его окружающими] странами и вступают в благородное соревнование с Европой на высоком поприще науки». «Действительно, — заключала газета, — благодаря неутомимым трудам о. Иакинфа мы теперь смело можем надеяться, что... узнаем Китай, эту неразрешимую доселе загадку истории, психологии, политики» (Маяк. 1832. No 22.). [16]

Известие о возвращении Н. Я. Бичурина в Петербург было с энтузиазмом встречено передовой русской интеллигенцией, проявлявшей интерес к изучению Востока. Н. И. Любимов, служивший в Азиатском департаменте и близко знавший А. С. Пушкина, 9 апреля 1832 г. писал М. П. Погодину: «Вы, верно, уже знаете о приезде к нам... и Шиллинга и о. Иакинфа... Любопытного — куча. Всю Европу обогатим чудными сведениями» (РГБ. Ф. 231. Разряд II. Картон 50. Ед. хр. 39.). Вслед за этим сообщением последовала целая серия статей и книг русского востоковеда по различным вопросам истории, географии и этнографии народов Центральной Азии.

12 сентября 1832 г. Н. И. Любимов сообщал М. П. Погодину: «Что бы Вам сказать еще? В литературном отношении нового ничего здесь не затевается, кроме того, что уже Вам известно: отец Иакинф хлопочет об издании грамматики китайской. Это будет преважная услуга: грамматики китайской у нас еще не было. Печатает также историю Тибета и Хухунора, весьма любопытную, и на казенный счет.

Он у меня весьма часто бывает и сообщил мне, как столоначальнику китайцев, бухарцев и других азиатских народов, пропасть любопытнейших сведений об Азии и нашей Сибири как словесно, так и письменно» (Там же.).

В 1833 г. при содействии Академии наук была опубликована книга Н. Я. Бичурина «История Тибета и Хухунора с 2282 года до Р. X. по 1227 г. по Р. X.», подготовленная им в период пребывания в Кяхте. Несмотря на благожелательный отзыв акад. Я. И. Шмидта (Яков (Исаак) Иванович Шмидт (1779—1847) — известный специалист в области языкознания — монгольского и тибетского языков.), опубликованный в 1831 г. (См.: Чтения имп. Академии наук за 1829 и 1830 годы. СПб., 1831. Кн. 1/5. С. 33—39.), а также ценную многообразную научную информацию, эта книга по замечанию известного китаеведа К. А. Скачкова (Подробнее о Константине Адриановиче Скачкове (1821—1883) см.: Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 157—165; А. Н. Хохлов. П. И. Кафаров: жизнь и научная деятельность (Краткий биографический очерк) // П. И. Кафаров и его вклад в отечественное востоковедение (К 100-летию со дня смерти). Материалы конференции. М., 1979. Часть 1. С. 34—36; 43—44.) «осталась для его современников почти не замеченной» (РГБ. Ф. 273. Картон 10. Ед. хр. 9.). Между тем О. И. Сенковский (Подробнее об Осипе Ивановиче Сенковском см.: История отечественного востоковедения до середины XIX века. М, 1990. С. 202—206.) в своей рецензии утверждал, что «эта очень хорошая книга» и что «она будет в большой моде, по крайней мере у гг. ориенталистов». [17]

В рецензии О. И. Сенковского содержались и критические замечания, которые сводились к тому, что автор книги дал исторические сведения, в том числе сказания и легенды, «в сырце, без всякой обработки», без «строгой исторической критики». Возражая против «слишком великолепного заглавия» книги, в которой, по мнению рецензента, были представлены лишь «материалы к истории сношений Китая с Тибетом и Хухунором», рецензент не без оснований утверждал: «В нынешнем ее виде... история Тибета и Хухунора есть только безжизненная, сухая и во многих местах разорванная плетеница бесчисленных фактов». Довольно резкий тон критики лишь отчасти компенсировался пожеланием рецензента «побудить почтенного автора к предприятию перевода этой «истории» на французский язык... под личным своим надзором и к усовершенствованию ее собственную рукою» (Северная пчела. 1833. No 21 (27 января).).

Яркие впечатления от встреч с монголами и китайцами в районе Кяхты, поездки по Забайкалью и путешествие в Семипалатинск не могли не вызвать новой вспышки творческой активности у русского востоковеда.

В 1834 г. вышла новая книга Н. Я. Бичурина «Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до настоящего времени». Ее отдельные фрагменты появились уже в 1833 г. — сначала в «Санкт-Петербургских ведомостях», а затем в «Журнале Министерства внутренних дел». Еще до издания книги Бичурин предоставил А. С. Пушкину, работавшему над историей восстания Пугачева, свои материалы об ойратах, бежавших сначала из Джунгарии на Волгу, а затем в 1771 г. ушедших с Волги назад в Джунгарию. Касаясь последнего эпизода из истории ойратов, получивших в тогдашней русской литературе название калмыков, А. С. Пушкин особо отмечал: «Самым достоверным и беспристрастным известием о побеге калмыков обязаны мы отцу Иакинфу, коего глубокие познания и добросовестные труды разлили столь яркий свет на отношения наши с Востоком. С благодарностью помещаем здесь сообщенный им отрывок из неизданной книги о калмыках» (Пушкин А. С. История Пугачева. Собр. соч. М.-Л., 1949. Т. 8. С. 287.).

Новый труд Н. Я. Бичурина был положительно оценен русской критикой, причем московский «Телескоп» так охарактеризовал ученого: «Трудолюбивый о. Иакинф не перестает разрабатывать обширные поля, на которых у нас не только не имеет соперников, но даже людей, которые могли бы ценить его заслуги, любоваться, гордиться ими». Ценный характер сведений, представленных в этой книге, побудил членов Академии наук присудить ее автору Демидовскую премию. Этой работой завершился цикл исторических, преимущественно переводных трудов [18] русского востоковеда о сопредельных с Китаем странах. К этой тематике Бичурин впоследствии возвращался неоднократно, все более уходя в глубь веков в своих историко-географических и этнографических изысканиях.

Вторая поездка Н. Я. Бичурина в Кяхту в 1835 г. с целью организации там нового учебного заведения по подготовке китаистов, ознаменовалась новыми успехами в его преподавательской деятельности. В 1838 г. вышла в свет «Китайская грамматика», написанная для Кяхтинского училища китайского языка (Подробнее см. наши публикации: Кяхтинское училище китайского языка. // История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990. С. 186—194; Кяхтинское училище китайского языка и его роль в подготовке китаистов. // XVII научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы докладов. М., 1986. Часть II. С. 204—221.). Сообщая об этом в Азиатский департамент, Бичурин 13 апреля 1838 г. писал: «Литографирование сочиненной мною китайской грамматики, начатое в 1834 г., ныне приведено к концу. Столь долговременное замедление в издании сей книги произошло частью от того, что после моего отъезда в Кяхту в начале 1835 г. никто из знающих китайский язык (в Петербурге. — Л. X. ) не осмелился принять на себя обязанности корректора, а более от того, что почти при самом начале литографирования встретились разные непредвиденные по новости предмета препятствия, которые потребовали издержек гораздо больших против сметы, так что вместо 600 должно было ограничиться напечатанием 360 экземпляров» (АВПРИ. Ф. Главный архив Н-11,1832—1834. А, 10. Л. 102.).